Пара №8

[steklolilii]

Угадайте, кто есть кто!

Автор: Midzu Kanake
Подарок: фанфик
Пожелание: ?

День Святого Валентина пришёл настолько внезапно, что Тсунаёши даже как-то и не заметил поначалу. Озарение снизошло на него, когда он, по привычке, проснулся раньше всех и спустился в гостиную, которую накануне вечером Киоко и Хару украсили специально к празднику. Сначала, от обилия сердечек и шариков, у него зарябило в глазах, но потом, сделав жест «рука-лицо», Савада с ужасом убежал в свою спальню. Как и любой босс, заботившийся о своих людях, он считал, что надо поздравлять своих подчинённых с любым праздником. Для Гокудеры он быстро приготовил открытку, где подробно расписал, как он дорожит таким помощником. И вот тут фантазия Савады на какое-то мгновение закончилась. Правда, он быстро сообразил что делать, ведь вовремя вспомнил о том, что является боссом мафии, а значит, помимо своих Хранителей, у него были и простые помощники. Взяв телефон, Тсуна начал бодро раздавать распоряжения. Для Рёхея он заказал экстремальный прыжок с парашютом; для Ямамото бейсбольную биту; для Ламбо целый мешок разнообразной карамели. Для самого тихого Хранителя, Хром, Савада экстренно заказал кулон в форме ананаса из золота. И когда он уже спокойно выдохнул и улыбнулся, поражаясь тому, как быстро разобрался с подарками, он вспомнил о том, что остался ещё один Хранитель. И тут у Десятого случился когнитивный диссонанс, потому что он прекрасно знал, чего бы хотел заполучить Мукуро, но вот давать ему это он как-то не хотел. Слишком тяжко далось Тсуне становление боссом, и рушить всё то, что так тщательно отстраивали его предки на протяжении девяти поколений, не хотелось. Каждый раз, когда Тсуна слышал уже приевшуюся фразу о захвате его тела, у него было такое выражение лица, будто он встретил толпу вонючих страшных огров, которые при этом хотели его приласкать. Реборн в таких случаях как-то странно улыбался и произносил «глупый Тсуна». Разумеется, от аркобалено но укрылся истинный смысл слов Мукуро, но объяснять своему ученику ничего не стал. Помимо этого, было ещё кое-что, о чём страстно мечтал Хранитель Тумана Вонголы, но Савада сомневался, безопасно ли это. Ведь даже если держать Рокудо под полным контролем самим, не стоит забывать о том, что он – один из величайших иллюзионистов, а значит, наступит момент, когда он сможет исполнить задуманное.
Но, как и любой босс, заботившийся о своих людях, Тсуна просто не мог спокойно спать, зная, в каких условиях содержится Мукуро. Решив рискнуть, Савада всё-таки набрал номер.

- Джудайме, вы думаете, что это хорошая идея? – Гокудера, как и всегда, волновался за Тсуну, но, к собственному сожалению, отговорить босса от этой затеи не мог.
Савада не стал ничего отвечать, прекрасно понимая, на какой риск он пошёл, вызволяя Мукуро из тюрьмы. Когда Рокудо привезли в особняк Вонголы, Тсуна лично встретил его и сопроводил в свой кабинет, решив сначала поговорить с иллюзионистом. Хранитель Тумана даже не дал ничего сказать, а начал сам.
- Ку-фу-фу, Тсунаёши-кун, давно не виделись, - иллюзионист улыбнулся, неотрывно глядя на своего спасителя. – И с чем же связан этот поступок, тебе что-то нужно?
Савада сначала оторопел. Он готовился к приезду своего Хранителя заранее, но совершенно не продумал, как объяснить своё поведение. И, разумеется, «никчёмный Тсуна» не нашёл ничего лучше, кроме как тихо пробормотать:
- С днём Святого Валентина. – На слух Мукуро никогда не жаловался, как и на зрение. Поэтому, разглядев лёгкий румянец, проступивший на щеках Десятого, он улыбнулся ещё шире, подошёл к спасителю совсем вплотную и, неожиданно для Савады, обнял его, тихо прошептав тому на ухо:
- Ты наконец-то понял, что означают мои слова о твоём теле.
Савада действительно понял, но лишь спустя несколько минут жарких объятий, сбившегося дыхания и приятных прикосновений к своим волосам.


Автор: Хайнэ
Подарок: фанфик
Пожелание: Дорогой мой кои! В этот день Всех Влюбленных я хочу еще раз признаться тебе в своих чувствах и пожелать тебе моар меня любимого, без частых ссор, скандалов и скандальчиков, которые временами так омрачают наше совместное бытие, хоть мы оба и считаем, что без них отношения казались бы однообразными и пресными А еще хочу, чтобы ты был со мной самым счастливым, еще счастливее чем сейчас х) Всегда твой

…- Знаешь, Тсунаеши-кун, там когда-то был камень. Даже и не камень вовсе. Целый обломок скалы и в теплое время года на нем было приятно сидеть, окунув ступни в прохладную воду реки. Я много раз там бывал в детстве вместе с Чикусой и Кеном. Пойдем, посмотрим?
- М-м.. Мукуро, а почему «был»?
- Ну когда я пришел туда год назад, камня не было. – пояснил Мукуро, с ловкостью пробираясь между нагромождениями скал и колючим кустарником, таща за руку Тсуну, - Он просто вот так исчез. За одну ночь.
- Вот просто так, да?
- Ага. Вот там был этот камень. – Мукуро указал рукой в искрящуюся гладь реки совсем неподалеку от берега. – Чикуса как-то назвал его Змеиным. – он помолчал немного, видимо, вспоминая те дни и нехотя добавил:
- Потому, что пару раз мы находили там ужей, греющихся на солнце. Кен жалел их, притаскивал в резиденцию семьи, а они их безжалостно убивали.
Тсуна молчал, внимательно наблюдая за выражением его лица, изредка переводя взгляд на реку, в самом сердце которой когда-то исчез целый камень. Река была обычная, но от нее не пахло мусором или же заводскими отходами, как у большинства городских задыхающихся в каменных корсетах, рек. Река была самая настоящая, живая, веселая и быстрая. С журчанием она перекатывала маленькие белые камешки на мелководье, и словно сердясь на них за непослушание, катила их дальше. Крохотные брызги воды иногда попадали на одежду и оставляли пятнышки, так похожие на речную гальку.
- Мукуро..а ты помнишь свое детство?
- Плохо помню. – задумчиво откликнулся тот, с живостью наблюдая за игрой воды среди гальки, - Я даже не помню, где именно родился. Не знаю имен матери и отца. Наверное, они стирали воспоминания. – под словом «они» с плохо скрываемой злостью в интонациях, Мукуро подразумевал ту семью, - Тебе нравится эта безымянная река, Тсунаёши-кун? Раньше она была красивее, ведь тогда был Змеиный камень. – с легкой грустью добавил он.
- Наверное, у тебя с ним связаны хорошие воспоминания. – заметил Тсуна, подбирая с земли камешек и легко бросая его в голубовато-синюю воду.
- Да.. – вздохнул Рокудо, - Хочешь услышать?
- Ага.
-… В тот день, когда мы в очередной раз сидели здесь, на нашу семью напали какие-то незнакомые люди. Мы с испугом слушали отсюда громкие крики, выстрелы и стоны убиваемых людей. Тогда их много погибло.. Нас, сидящих совсем неподалеку от резиденции, никто не заметил, а если бы заметили, обязательно убили бы. – Мукуро невесело усмехается, - Хотя, чем мы могли представлять для них опасность – трое испуганных детей, на которых ставили опыты. Жалкие и изможденные. Словом, нам повезло. – на этом моменте лицо иллюзиониста слегка посветлело, - А потом за нами пришел Ланчия, весь в крови. Он шел к реке, держась за чахлые деревья, чтобы только не упасть. Один Ланчия знал про Змеиный камень, поэтому он и догадался, что мы здесь. Странно вспоминать, но почему-то мы ему обрадовались. Кое-как перевязали его раны, промыли вот этой самой речной водой и потащили обратно, пыхтя от натуги. Даже я помогал. – Мукуро улыбается, невидящим взглядом смотря на реку, - Ланчия сказал нам тогда, что они победили и больше нашей семье ничего не грозит.
- А что было дальше, Мукуро? –полюбопытствовал Тсуна.
- А когда этой семьи не стало, - Мукуро по привычке оглаживает уродливые старые шрамы от оков Вендиче на запястьях, - Я пришел сюда, чтобы посмотреть на Змеиный камень и вспомнить детство. Но камня не было, а Кен сказал мне, что когда я сидел в тюрьме, на этой реке было наводнение. И наш Змеиный камень оказался на дне, сметенный грозной стихией. – короткий вздох и Рокудо продолжает повествование, - Наверное, и по сей день он лежит где-нибудь на дне, облепленный со всех сторон тиной и водорослями. Было бы здорово еще раз посидеть на нем. С ним у меня было связано немного хороших воспоминаний, которые стоило бы сохранить.
- Ага.. –тихо соглашается Тсуна, теперь уже внимательнее приглядываясь в речное полотно. Где лежит тот самый камень, которого больше нет.

…Догорал закат. Бледные тени мягкими штрихами ложились на пустынный берег, небрежно подсвечивая оставшиеся следы на песке, случайные камешки на дне быстрой безымянной реки.
Там был камень.